Миф № 5. Поступать нужно сразу после школы
Нас учили
Популярная на Западе практика gap year (свободный год после школы) в России воспринимается как год тунеядства. Подростков пересаживают из-за одной парты за другую, не давая посмотреть на реальный мир, в котором им придется жить, когда эпоха оценок закончится. Я не знаю лично ни одного человека, который осознанно взял gap year — зато знаю тех, кто проводили его в армии или комплексуя, что не прошли конкурс.
Для родителей такой год — сплошной ужас. После школы я не поступила на бюджет и захотела попробовать на следующий год, но моя мама не позволила мне оказаться в списке детей, «за которых стыдно». В итоге свой gap year я все-таки получила (и даже не один) прямо посередине учебы, после второго курса, когда я меньше всего этого ожидала.
Родители не хотят обеспечивать ребенка, который вместо учебы решил «испытать себя и посмотреть мир». Почему-то это для них принципиально иное, чем поддерживать подростка, пока он учится. Наверное, большинство взрослых плохо относятся к gap year, потому что жили в то время, когда такого понятия даже не было.
Конечно, только обеспеченные люди могут позволить себе отправить ребенка путешествовать или хотя бы дать заниматься чем угодно (если сами избавились от устаревших стереотипов, конечно). А вот в бедных семьях отсрочить получение диплома на год означает отложить финансовую независимость. Подростки из таких семей часто начинают работать еще во время учебы, и если бы им дали свободный год, они бы, вероятно, не искали себя, а сразу вышли «к станку». Нехватка денег вообще ставит под сомнение экзистенциальные поиски: а кто их оплатит?
В лучшем случае в университете мы чувствуем себя не в своей тарелке. В худшем — как в тюрьме. Мы могли принять выбор родителей или же сделать его самостоятельно и ошибиться. Но не так страшно осознать неправильность собственного выбора, как лишиться возможности решать самостоятельно.
А родители сначала настаивают на поступлении, а потом на том, чтобы непременно доучиться до конца. Уйти из университета оказывается так же психологически сложно, как не пойти в него после школы — даже если ты осознал, что это было очень плохое решение. И ту, и другую инициативу у нас забирают, обычно со словами «Я лучше знаю, что для тебя будет лучше». В итоге четыре года в университете могут превратиться в те же годы «тунеядства», которым обещал стать the gap year. После них придется искать себя заново.
Оказалось
Ты не становишься отбросом общества, если не поступаешь в университет сразу после школы или если бросаешь вуз и твой gap year начинается позже. Гораздо эффективнее попробовать жизнь на вкус после школы, чтобы понять, нужно ли тебе вообще образование или в твоей будущей сфере надо сразу окунуться в практику, освоив базу, не требующую четырех лет зазубривания учебников.
Миф № 6. Будущее можно легко «испортить»
Нас учили
С самого детства нам прививают острое чувство ответственности за свое будущее, как будто каждое наше действие в подростковом возрасте фатально повлияет на всю нашу дальнейшую жизнь. Из-за этого кажется, что бросить университет, выбрать тусовки по выходным вместо похода в библиотеку или поехать в незапланированное путешествие — это катастрофа.
Нам в голову вдалбливали схему идеальной жизни, по которой надо двигаться, как по ступенькам: школа, университет, работа, семья, пенсия. Но если что-то пойдет не так, всё разрушится! Чувство гиперответственности за каждое решение сковывает. Мы боимся рисковать и менять свою жизнь, потому что кажется, что мы сразу сворачиваем с намеченного пути.
Оказалось
Нет никакого пути, а жизнь больше похожа на лабиринт, чем на лестницу. Нас ждут десятки крутых поворотов и тупиков. Мы можем бросить учебу, несколько раз сменить профессию, город, страну, влюбиться, создать семью и развестись (и даже не один раз) — и всё это нормально.
С ребенком на свет рождается мать
Но если бы женщины понимали, что материнское созревание — это естественный процесс, если бы они знали, что «притяжение и отталкивание» тяжело дается большинству молодых матерей, если бы они осознали, что в их ситуации нормально иметь противоречивые чувства и что этого не сто́ит стыдиться, они бы чувствовали себя менее одиноко, не боялись бы порицания со стороны и, я думаю, это снизило бы процент женщин, страдающих от послеродовой депрессии. Когда-нибудь я хотела бы изучить этот вопрос.
Я верю в эффективность терапевтических бесед. И если мы хотим, чтобы общество стало внимательнее относиться к процессу созревания женщины как матери, женщины должны начать разговаривать друг с другом, а не только со мной. Поэтому, мамы, заведите беседу о материнском созревании с другими мамами, с вашими друзьями и, если рядом есть такой человек, с вашим партнером, чтобы и они осмыслили процесс собственного становления и могли лучше поддержать вас.
Но суть здесь не столько в том, чтобы сохранить ваши отношения. Если часть вашей личности продолжает развиваться самостоятельно, вы оставляете место и для формирования личности вашего ребенка.
С рождением ребенка рождается и мать — и каждый рождается по-своему неуверенно. Созревание матери — это серьезный процесс и в то же время тяжелый, и на это способен лишь человек.
Благодарю вас.
От редакции. В материале идет речь об эмоциональном напряжении и, возможно, усталости в первые месяцы после рождения ребенка. Но у некоторых женщин действительно возникает послеродовая депрессия. Прочитайте, как ее распознать:
- Десять признаков того, что у вас послеродовая депрессия
- «Нет сил встать, умыться и выйти с коляской». Как вовремя распознать послеродовую депрессию
- «Сцеживалась, рыдала, а потом отшвырнула ребенка». Есть ли образцовые матери, которых это не коснется?
Поскольку вы здесь…
У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.
Сейчас ваша помощь нужна как никогда.
ПОМОЧЬ
Cosmo рекомендует
Я помню тот момент, когда меня вдруг поразило ощущение, что я никогда не буду невероятной красавицей. Симпатичной, стильной, интересной, сексуальной, даже красивой — вполне могу быть. Но вот такой вот, про которую говорят незнакомцам: «О, вы ее сразу узнаете! Это будет самая красивая девушка в кафе» — нет, не буду. Я была уже довольно взрослой, старше двадцати, но где-то в глубине души носила уверенность об обязательности и необходимости достижения абсолютной красоты.
Поэтому я прошла все стадии: отрицание, гнев, торговлю, депрессию и принятие. В принципе, без постоянной необходимости быть совершенной красавицей жить гораздо легче. Например, я стала намного больше ходить, потому что обувь на каблуке у меня теперь ровно одна. Когда я поправляюсь, я просто покупаю себе одежду побольше, когда худею — покупаю поменьше. Мне не наплевать на свою внешность, и мне кажется, что никому не может быть наплевать. Желание быть приятным и вызывать симпатию у окружающих — такая же биологическая потребность для человека, как необходимость иметь близкого рядом и обниматься, например. Поэтому я делаю маникюр, приседаю со штангой, покупаю красивую одежду и ни на кого другого не променяю своего парикмахера.
Вопрос именно в абсолюте. В стремлении к идеальности. Даже если девушка живет в совершенно другой социальной среде, обладает противоположным моему или вашему вкусу, то она все равно стремится к тому самому совершенству. Все, над чем привыкли хихикать «интеллектуальные девушки» и «девушки с хорошим вкусом», все эти губы, нарощенные волосы и ногти, все эти лосины, стразы и чрезмерный загар — это то же самое стремление к красоте, которое заставляет девушек по другую сторону баррикад отказываться от торта ради пробежки, заказывать через десятые руки по интернету редких скандинавских дизайнеров, потому что нет прямой доставки, и отращивать брови, чтобы они выглядели совсем-совсем естественными.
Сейчас я довольно много работаю стилистом с разными девушками и женщинами. Один из самых частых запросов — почему не получается повторить образ с фотографии какого-нибудь крутого модного персонажа. Вроде, такие же джинсы, обычная белая рубашка, кеды, рюкзак — но не то. И, чаще всего, дело оказывается в тех самых незаметных деталях. На картинке — грубая, черт знает как заправленная мужская рубашка, развязанные шнурки, небрежно подвернутые рукава — легкость, свобода и расхристанность, дающая то самое ощущение запредельной крутости. Наша девушка, скорее всего, выберет аккуратную приталенную рубашку, чтобы показать талию. Рукава будут аккуратно подкатаны без единой складочки, даже имитация небрежной заправленности рубашки — выглядит в высшей степени старательной. Одна моя клиентка во время встречи по скайпу автоматически собирает мешающие волосы в пучок и закалывает их карандашом. И у нее получается удивительно красиво — так, как показывают все эти журналы, рассказывающие о современных прическах. Но ей ни разу не удалось воспроизвести такую же прическу перед зеркалом. Она слишком старается. Мы над этим работаем.
Мне кажется, что нам надо как-нибудь расслабиться. Оторваться от чрезмерной женственности и идеальности. Одно из самых удивительных открытий после начала работы стилистом было для меня то, что мало, очень мало кто из девушек действительно хочет выглядеть женственно. Хотят быть стильными, крутыми, дерзкими, агрессивными, интеллектуальными, сексуальными — но редко кто на самом деле хочет быть «женственной». И большинство из этих девушек — будто немножко стыдятся этого. Будто чувствуют, что не хочется, а надо. Одно из самых больших для меня открытий было то, что не надо, если не хочешь. Мне всегда очень интересно наблюдать, как меняются люди, которые понимают, что можно быть такой, какая ты есть. Как вдруг проявляется индивидуальный стиль и вкусы. Человек может вдруг начать носить истошно-розовое и при этом выглядеть серьезным ученым и интеллектуалом, каким он и является. И надеть каблуки. Или наоборот — навсегда снять их. Или перестать носить обувь на полтора размера меньше необходимого и почувствовать потрясающую свободу и счастье. У каждого из нас свои представления об идеальном. Я знаю двух девушек одинакового роста — 172 сантиметра. Одна переживает из-за того, какая она большая. Другая — очень хочет стать хоть чуточку повыше. Реальность — не важна
Важно то, насколько на нас давит наш внутренний идеал и необходимость ему соответствовать. И как круто бывает, когда ты понимаешь, что в общем-то и не надо
Как любовь, но без секса: Алина Фаркаш о здоровых отношениях с подругами
Post Views: 202
Почему после родов так трудно
Именно поэтому я решила изучить психологию материнства. Но в медицинской литературе об этом написано мало, потому что врачи, как правило, пишут о болезнях. И я начала искать ответы в антропологии.
Лишь спустя два года мне в руки попала не издающаяся больше работа Даны Рафаэль, написанная в 1973 году. Это эссе и помогло мне найти правильный термин: материнское созревание. Совсем не случайно этот термин созвучен с половым созреванием, характерным для подросткового периода. В обоих случаях в организме происходят физиологические и гормональные изменения, в результате чего наблюдается эмоциональная неустойчивость и переосмысление своего места в мире.
Материнское созревание, как и подростковый период, не является болезнью, но поскольку этот термин не встречается в медицинской литературе и врачи не разъясняют пациентам происходящих изменений, часто это состояние путают с более серьезным расстройством: послеродовой депрессией.
Основываясь на учебниках по антропологии, в разговорах с пациентами о материнском созревании я начала использовать понятие «притяжение и отталкивание».
Я была уверена, что справлюсь с материнством «на ура»
Сначала расскажу о притяжении. В отличие от других представителей животного мира, новорожденный человек весьма зависим от родителей. Он не умеет ходить, не может самостоятельно питаться, за ним очень трудно ухаживать. В процессе эволюции природа позаботилась, чтобы у человека вырабатывался гормон окситоцин. Это происходит во время родов, а также при телесном контакте, то есть уровень гормона может повыситься и без родовой деятельности
Благодаря окситоцину мозг женщины настраивается, сосредотачивая внимание на ребенке, который становится для нее центром Вселенной
Но в то же время в сознании женщины происходит некоторое отторжение, ведь она помнит и другие составляющие своей личности: иные взаимоотношения, свою работу, хобби, духовную и интеллектуальную жизнь, не говоря уже о физиологических потребностях: спать, есть, заниматься спортом и сексом.
Во время материнского созревания происходит непрекращающаяся эмоциональная борьба. И женщины, которые мне звонили, испытывали это эмоциональное напряжение. Именно поэтому они полагали, что нездоровы.
«Но я должна чувствовать себя иначе!»
Александра Сакс. Фото: expectful.com
Помните себя во время гормонального всплеска, когда ваше настроение то и дело менялось? На коже появлялись прыщи, странным образом и очень быстро менялось тело, и в то же время окружающие ждали от вас поведения взрослого человека? Я говорю о подростковом периоде.
Все те же изменения происходят в организме женщины, когда она ждет ребенка. Мы знаем, что чувствовать себя не в своей тарелке в подростковом возрасте считается нормальным. Так почему же мы не говорим о том, что это нормально и во время беременности? Сегодня о процессе взросления написаны целые трактаты, но для описания процесса становления женщины как матери у нас нет даже определенного термина. Нам нужен такой термин.
Я психиатр, работаю с беременными женщинами и молодыми мамами. За те 10 лет, что я проработала в этой области, я заметила одну закономерность.
Обычно происходит следующее: мне звонит женщина, говорит, что она недавно родила ребенка и ее гложет беспокойство. Она продолжает: «У меня ничего не получается. Я не испытываю радости от материнства. Наверное, у меня послеродовая депрессия?»
Чтобы поставить диагноз, я пытаюсь выявить симптомы, но скоро мне становится ясно, что женщина не страдает клинической депрессией, о чем я ей и сообщаю. Но ей трудно в это поверить. Она настаивает: «Но ведь я должна чувствовать себя иначе». Я уточняю: «Хорошо, расскажите мне, каких ощущений вы ожидали». Она отвечает: «Я думала, что, став матерью, я почувствую себя полноценной и счастливой женщиной. Я ожидала, что материнский инстинкт подскажет мне, что делать. Думала, что я всегда буду стремиться ставить ребенка на первый план».
Такие ожидания от перехода к материнству совершенно нереалистичны. И это не единичный случай. Мне звонили и задавали подобные вопросы сотни женщин, обеспокоенные, что с ними что-то не так, потому что их ощущения не соответствовали ожиданиям.
И я не очень понимала, как же помочь им, ведь от того, что я уверяла их, что они не больны, легче им не становилось. Мне очень хотелось найти способ помочь им во время их становления как матерей, объяснить, что не всегда их ощущения следует трактовать как болезнь.
Связанные цитаты
Успешное инвестирование требует времени, дисциплины и терпения. Независимо от того, насколько велик талант или усилия, некоторые вещи просто требуют времени: вы не можете родить ребенка за один месяц, забеременев девять женщин.
Всем известно, что женщине требуется девять месяцев, чтобы родить ребенка. Но вы, американцы, думаете, что если вы забеременеете от девяти женщин, то сможете родить ребенка через месяц.
Фундаментальные исследования — это не то же самое, что разработка. Аварийная программа для последнего может быть успешной; но для первого это все равно, что пытаться зачать сразу девять женщин в надежде родить ребенка через месяц.
Экстренные программы терпят неудачу, потому что они основаны на теории о том, что с девятью беременными женщинами вы можете родить ребенка через месяц.
Есть причина, по которой женщины беременны девять месяцев; к концу, вы готовы иметь этого ребенка.
Вещью, которая выделялась среди всех переживаний, были эти отношения с девятимесячным ребенком. В выходные я думал о том, чтобы вернуться на съемочную площадку в понедельник, чтобы увидеть ребенка.
Я думаю, что те дни, когда вы беременны, задрав ноги, давно прошли. Женщинам на девятом месяце беременности теперь приходится работать до последнего — они не попадают на телевидение.
Девять человек не могут родить ребенка за месяц.
Беременная женщина и ее супруг мечтают о троих младенцах: идеальном четырехмесячном ребенке, который вознаграждает их улыбками и музыкальным воркованием, ребенке-инвалиде, который меняется каждый день, и таинственном настоящем ребенке, чье присутствие начинает проявляться в движения плода.
Все мои друзья были в парке, курили травку и беременели. Я не хотел быть молодой черной девушкой, имеющей ребенка, отцом ребенка, получающим пособие. Это не будет моей историей.
Я помню, когда я забеременела, у меня было несколько сверстников, женщин, которые говорили мне: «Теперь, когда ты беременна, ты, наверное, собираешься бросить музыку, верно?» Я подумал: «Я не калека. У меня просто будет ребенок.
Мужчины бросают колледж, потому что от них кто-то беременеет? Увольняются ли они с работы, если кто-то забеременеет? Нет. И мы не требуем, чтобы мужчины поддерживали женщин, которых они забеременели. После рождения ребенка могут быть алименты. А вот до этого нет.
Часть меня не похожа на тех женщин, которым нравится быть беременными. Я люблю своего ребенка и скучаю по тому чувству привязанности к нему, когда он брыкается, но я была так готова не быть беременной.
Увидев, как многие из моих друзей месяц за месяцем проходят испытания, пытаясь зачать ребенка, а затем, наконец, радость от беременности, за которой следует горе от выкидыша, я знаю, как одиноко и изолированно может быть необходимость вернуться к исходной точке, вынашивая ребенка. это горе с тобой.
Прием B12 — это цена за то, чтобы стать веганом, ношение шлема — это цена за возможность ездить на мотоцикле, а отказ от алкоголя на девять месяцев — это цена за то, чтобы родить ребенка.
Геи быть геями неправильно. Две женщины не могут родить ребенка, двое мужчин не могут родить ребенка, так что это не так, как должно быть. … Я не верю в однополые браки. Я не верю в то, что я гей.
Миф № 4. Получить диплом очень важно
Нас учили
Родители выпускников по-прежнему настаивают на немедленном получении диплома, ведь ребенок без вышки — это позор семьи и будущий бомж!
Если вам повезло, репетиторы и беспокойство начинаются уже в средней школе. Запихнуть несчастного подростка в вуз любой ценой — единственный смысл жизни каждого опекающего родителя.
Всю старшую школу я жила под давлением, зная, что должна куда-то поступить. Я не знала, что выбрать и что делать со своей жизнью, но была обязана принять судьбоносное решение — срочно! Ведь «экзамены не за горами», а я всё еще не определилась и от этого явно тупею. Каждый учитель считал своим долгом напомнить, что ЕГЭ — это страшно, скоро, неизбежно и в случае чего непоправимо. Дети, от этих баллов зависит не только ваша жизнь, но и рейтинг школы, зарплата учителя, честь директора и здоровье президента страны — всё это обязательно пострадает, если вы не вундеркинды!
Многие родители считают, что без высшего образования нельзя не только получить высокооплачиваемую работу, но и без стыда общаться с приличными людьми. Некоторые говорят, что когда-нибудь в трудную минуту оно выручит.
В итоге вместо мотивированных студентов вузы получают нас — ничего не понимающих бывших школьников, которые тратят свое время на ненужные дисциплины, сидя в аудиториях, как в тюрьме. Первокурсники еще ловят кайф от мысли, что они уже совсем взрослые, при этом абсолютно не соображают, что с этой взрослостью делать и куда движется их жизнь.
Мы хорошо усвоили уроки родителей: по данным ВЦИОМ на 2019 год, 42% молодых людей поступают в университет, веря, что высшее образование поможет получить хорошую работу. При этом конкретная специальность, по их мнению, роли не играет: главное — наличие «корочки».
Что еще хуже, в самих вузах нас встречают взрослые с теми же самыми установками. Многие факультеты заманивают студентов своей «современностью», но по факту обучение не соответствует заявленному уровню. На первом курсе ты, воодушевленный, думаешь: сейчас меня тут научат всему и сразу! В итоге оказывается, что твой преподаватель последний раз работал по специальности 20 назад (и пользуется источниками тех же времен).
После первой же сессии я поняла, что вуз не дает нужных знаний и навыков и даже глупо требовать от него сделать из тебя профи. Зато университет дает знакомства и связи: никогда не знаешь, кем станут твои соседи по парте. Мне, например, недавно набила татуировку девочка из моей параллели.
Оказалось
Нас пугали ужасной жизнью без диплома на низкооплачиваемых должностях. Как вам реальность: низкооплачиваемые должности с дипломом? Однажды я работала в компании, где было всего два менеджера по продажам и десять упаковщиков, которые клеили стикеры на шоколадные батончики. Менеджерами были я и мой друг — оба ушли из университета, а все упаковщики были люди разного возраста и опыта с высшим образованием.
Два десятка лет в нас насильно впихивают информацию, с которой непонятно что делать. Только впервые оказавшись на реальной работе, мы сами начинаем учиться — наконец целенаправленно и осознанно, потому что именно практика указывает нам, где нужно подтянуть теорию. Когда в нас перестают вливать потоки информации, мы начинаем нуждаться в ней сами. У человека есть естественная потребность учиться — но по своей воле, а не насильно, как принято в нашей системе образования.
Не зря сейчас так популярна идея lifelong learning: учиться надо всегда и ради себя, а не пять лет и ради диплома. Курсы и допобразование так популярны как раз потому, что программа университетов не успевает за стремительно развивающимся рынком труда, особенно в сфере digital — а также потому, что мы хотим учиться сами, несмотря на все попытки системы образования отбить у нас это желание.
Может быть интересно
Высшее образование, полученное ради галочки, не гарантия хорошей должности, карьеры и даже успеха на одном-единственном собеседовании. Да, бывают фирмы, которые принципиально не берут без диплома, но есть тысячи других, где можно построить карьеру и без этого.
Кроме того, концепция «одна жизнь — одна работа» сильно устарела. Сомневаюсь, что среди двадцатилетних есть те, кто хочет всю жизнь отдать одной компании, даже если это будет Apple. Мои ровесники больше стремятся к собственному делу, фрилансу или проектной работе. Многие мои друзья занимаются «обычной работой», но только единицы хотят остаться на ней навсегда. Лично я делаю всё возможное, чтобы быстрее уволиться с административной должности и больше на нее никогда не возвращаться.
Миф № 2. Нужно получать только хорошие оценки
Нас учили
Вечная классика: «Ты должна получать только пятерки!». Мы растем, боясь совершить ошибку, ведь за это ругают родители, обзывают одноклассники и давят педагоги. Я помню этот ужас, когда на весь класс объявляют оценки и мне страшно не столько получить двойку, сколько увидеть осуждающий взгляд учителя и насмехающихся одноклассников.
Оценки для таких детей — способ выжить в собственной квартире, а не показатель стремления к знаниям.
Оказалось
Отличники страдают, когда строят карьеру, ведь «одни пятерки» — это иллюзия, которую нам создала школа. В реальной жизни эти оценки ничего не стоят, ведь их получают, исполнительно играя по чужим правилам. А умение играть не по правилам и придумывать свои не прилагается к красному диплому.
От давления оценок страдают и те, кто так и не добились дневника с одними пятерками. Они махнули на себя рукой — ведь никто не хвалит тебя за провалы и не говорит, что нормально чего-то не понимать. Такие люди ошибаются — но каждый раз боятся своих ошибок и избегают испытаний, которые они могут не пройти.
Никто не говорил, что стремиться надо не к оценкам, а к знаниям.
Родители не утешали нас тем, что оценки никогда не будут объективным показателем наших умений. Я была бы рада узнать это гораздо раньше.
Но годы давления не прошли зря: даже понимая ценность ошибок, я не перестаю себя за них осуждать. Да, благодаря фейлам я стала собой, но в то же время именно из-за них я не могу себя полюбить. До сих пор, даже получая оценки на факультативных курсах, где никто не будет меня ругать, я каждый раз волнуюсь, прямо как в школе, когда объявляли результаты контрольной.
Миф № 1. Полезно посещать тысячу кружков
Нас учили
От своих ровесников я часто слышу фразу: «Да я чем только в детстве ни занимался». Пользы из этих занятий почти никто не получил, а навык играть на контрабасе годится только для игры «Угадай, какой факт обо мне правда». Родители считают, что нам будет проще определиться со своим будущим, если мы будем ходить одновременно на танцы, футбол, английский, физику и в музыкальную школу. Столько всего попробовали, такое пространство для выбора!
В детстве меня отправили на танцы, чтобы я занималась «чем-то женственным». Забрали оттуда, потому что маме стало неудобно возить меня на тренировки и соревнования. Чего хотела я, так и не спросили. Мама не понимала, что я могу сама что-то хотеть или что-то знать о своих потребностях, ведь максимум, что хотят дети, — это конфеты вместо супа на обед.
Потом мама купила мне абонемент в фитнес-клуб и ругалась, что я туда не хожу. Теперь я понимаю: она хотела, чтобы ее ребенок занимался спортом, но она даже не объяснила мне, зачем он нужен.
Желание бесконечно развивать ребенка, как персонажа в компьютерной игре, иногда связано с собственной нереализованностью взрослых в жизни. Такие родители любят соревноваться с другими такими же, у кого ребенок круче, как будто у них турнир в The Sims. Вы знаете их детей: они послушны и исполнительны, с детского сада ходят на спорт, математику и в школу скорочтения, получают пятерки — и очень часто грустят.
Оказалось
Родители больше всего боятся, что мы ничем не будем заняты, ведь от безделья все проблемы. Они стыдят и пугают ничегонеделанием. Но как восполнять потраченные ресурсы, они и сами не знают — и потому не учили этому детей. Неумение отдыхать и чувство вины за передышку делают нас или несчастными трудоголиками, или саботажниками, которые отказываются от любой деятельности, пытаясь восполнить время детского беззаботного отдыха.
После многих лет отчуждения инициативы ты уже не хочешь ничего, кроме как погулять с друзьями, поздно ночью уснуть под сериал и проспать до обеда. Но оказалось, что во взрослой жизни не заводить будильник — это практически роскошь. Почему, зная это, родители отнимали у нас единственный период в жизни, когда можно быть свободным и беззаботным без риска жить впроголодь?