Есть брат женские души которые вечно. иван бунин. цитаты о любви. вспомним цитаты о любви из произведений ивана бунина

Окаянные дни

#флешмоб_Бунин

Страшная книга… не только из-за того, что в ней написано, но и из-за того, что всё описанное – это правда, ибо это дневниковые записи Бунина. Окаянные дни – это идеальное определение того, о чём рассказывает писатель – о Гражданской войне. Признаюсь, я прочла немало книг об этом событии, но эта чем-то выделяется из них. Бунин без стеснения рассказывает о действительности, не боится показать правду. Говорит о гибели литературы, высказывает свои мысли и страхи, рассказывает о таких писателях, как Маяковский (истории о его выходках особенно интересны), Катаев, Блок (забавный факт: раз Иван даже Алексеевич называет его «человеком глупым»), Горький и другие… Бунин сетует на властвующую над всем жестокость и тупость, приводит услышанные разговоры и газетные статьи, написанные с ошибками неграмотными людьми… В общем, всё очень интересно. Меня, если честно, не очень привлекают подобные книги, но от этой я осталась в полном восторге, и я бы с удовольствием прочла и продолжение записей, которые писатель, как он сам написал в самом конце, не смог найти при поспешных сборах для отъезда из Одессы, к превеликому сожалению… P.S. В конце хотелось бы привести один презабавный момент из книги, чтобы заинтересовать ридлян в прочтении: «…Я сидел с Горьким и финским художником Галленом. И начал Маяковский с того, что без всякого приглашения подошел к нам, вдвинул стул между нами и стал есть с наших тарелок и пить из наших бокалов. Галлен глядел на него во все глаза — так, как глядел бы он, вероятно, на лошадь, если бы ее, например, ввели в эту банкетную залу. Горький хохотал. Я отодвинулся. Маяковский это заметил. — Вы меня очень ненавидите?— весело спросил он меня. Я без всякого стеснения ответил, что нет: слишком было бы много чести ему. Он уже было раскрыл свой корытообразный рот, чтобы еще что-то спросить меня, но тут поднялся для официального тоста министр иностранных дел, и Маяковский кинулся к нему, к середине стола. А там он вскочил на стул и так похабно заорал что-то, что министр оцепенел. Через секунду, оправившись, он снова провозгласил: «Господа!» Но Маяковский заорал пуще прежнего. И министр, сделав еще одну и столь же бесплодную попытку, развел руками и сел. Но только что он сел, как встал французский посол. Очевидно, он был вполне уверен, что уж перед ним-то русский хулиган не может не стушеваться. Не тут-то было! Маяковский мгновенно заглушил его еще более зычным ревом…»

Упоминание книг автора:

• 100 книг для школьниковПодборки
• Школьная литература 11 классПодборки
• Какие книги читают герои книгПодборки
• Революция и гражданская война в России в 1917-22 годахПодборки
• Осенние книгиПодборки
• Интересные книги на ноябрь 2015Подборки
• 30 книг, которые стоит прочесть до 30 летПодборки
• Книги, которые должна прочитать каждая девушкаПодборки
• Горные книгиПодборки
• Интересные книги на октябрь 2015Подборки

Цитаты из книг автора

Тёмные аллеи

•<p>Изволь с нынешнего дня притворяться, что ты влюбился в Натали. И берегись, если окажется, что тебе притворяться не надо</p>Натали

Тёмные аллеи

•<p>Вода портит вино так же, как повозка дорогу и как женщина душу.</p>В Париже

Жизнь Арсеньева

•<p> Все человеческие судьбы слагаются случайно, в зависимости от судеб, их окружающих…</p>

Жизнь Арсеньева

•<p> Все и все, кого любим мы, есть наша мука, – чего стоит один этот вечный страх потери любимого!</p>

Деревня

•<p>Чудной мы народ! Пестрая душа! То чистая собака человек, то грустит, жалкует, нежничает, сам над собою плачет…</p>

•

Все рецензии

Глава «Эмоции и чувства»

Сюжет рассказа «Окаянные дни», как и жизнь того времени переполнен опустошением, фактами подавленности и нетерпимости. Строки и мысли преподнесены таким образом, чтобы человек, после их прочтения, во всех темных красках видел не только отрицательные стороны, но и положительные. Автор отмечает, что темные картинки, на которых нет никаких ярких красок, намного эмоциональнее воспринимаются и западают глубже в душу.

В качестве черных чернил представлена сама революция и большевики, которые размещаются на белоснежном снегу. Такой контраст является мучительно-прекрасным, одновременно вызывающим отвращение, страх. На этом фоне народ начинает верить, что рано или поздно найдется тот, кто сможет одолеть разрушителя человеческих душ.

«Темные аллеи»

Когда речь заходит о делах любовных, стоит привести в пример сборник рассказов «Темные аллеи». Цитаты Бунина из этого произведения наиболее ярко раскрывают трагедию любви, жизни и выбора.

• «В мечтах не бывает трагедии. Они оживляют, придают сил и дарят надежду. А потом некоторые мечты сбываются. Редко, конечно, но все равно сбываются».
• «Какая разница, чем счастлив человек. Последствия все равно существуют».
• «В жизни каждому дается талант, а на человека возложен священный долг – не зарыть его в землю».
• «События мимолетны, но не все можно забыть».
• «Каждый тайно жаждет счастливой любовной встречи. В сущности, каждый только живет с надеждой на эту встречу».

Любовь

Они могли бы встретиться в Петербурге. Вера жила на Хрустацкой улице. Набоков часто занимался бизнесом в своей ранней романтической жизни. У них были общие знакомые, они гуляли в одном парке, но благополучно заблудились.

Бежав из большевистской России, они встретились в эмигрантском Берлине в мае 1923 года. Буржуа из позолоченной аристократической семьи, он с детства был окружен заботой и литературой. Он получил хорошее образование в России. Ему было 24 года, ей — 21 год. Однако их версии знакомства несколько различались. Сам Набоков рассказывает, как девушка в маске волка подловила его на танцах, соблазнила на прогулку и толково рассказала о литературе

Во втором мифе, однако, все внимание сосредоточено на приятном массаже эго Набокова. Вера, вероятно, писала Владимиру, назначила свидание на мосту и провела весь вечер, читая его стихи

Это похоже на стихотворение Набокова «Встреча».

И ночь катится дальше, беззвучно плывя по ее атласному течению, волк в маске и черный профиль твоих мягких губ.

А в письме, всего лишь год и немного позже, следует следующее — При всем том ты светишься счастьем, всегда разным: иногда ты туманно-розовая и пушистая, иногда темная и крылатая, я не знаю, всегда больше люблю твои глаза, когда они открыты или когда закрыты».

Их переписка — это первоклассная проза, настоящий роман. о любви : «Мой нежный зверь, моя любовь Я не писал тебе вчера, потому что с каждым новым днем без письма мне становится все грустнее и грустнее. Теперь я очень жалею об этом. Ты для меня всегда, всегда Тильгартен, коричневый и розовый. Я люблю Ты…» . Это было написано в 1930 году, через семь лет после их знакомства — но его жена дала нам возможность заглянуть в письма Набокова и на восьмом году.

Из этой нежности можно составить словарь эротических прозвищ: «Воробей», «Эсперид», «Генка», «Кутик», «Кутис (маленькое скрещение Кути и Котиша)», «Мотылек», «Муренка».

Для разворота собственности должны быть предусмотрены различные разделы, такие как «Моя душа», «Моя музыка», «Моя семья без присмотра», «Моя доброта», «Моя обезьянка», «Мой единственный», «Моя песня ‘, ‘Мои птицы’, ‘Мое розовое небо’, ‘Мой свет’, ‘Моя солнечная радуга’…

И « любовь моя разноцветная «. Это совершенно разные вещи. Может быть, есть два-три символа, по которым мы сходимся, но в остальном цвета совершенно разные».

И когда однажды журналист спросил Веру, что было бы, если бы революция не произошла, на этой конкретной встрече в Берлине, Набоков быстро ответил от ее имени. Это ничего не изменило, подумал он.

Природа и счастье

Конечно, о трагедии каждый может написать. Истинный литератор ценится умением находить и передавать образы счастья. И счастье у этого писателя совершенно простое.

Для примера можно привести одну из цитат Бунина: «Я вижу, слышу, счастлив. Все во мне». Действительно, как мало нужно для счастья – видеть и слышать, а все остальное — вполне наживное дело. В одном из своих стихотворений он написал, что о счастье человек только вспоминает, но никогда не может его обрести: «О счастье мы всегда лишь вспоминаем. А счастье всюду. Может быть, оно – вот этот сад осенний за сараем и чистый воздух, льющийся в окно». Чем не счастье — наблюдать за совершенной красотой мира, у которой нет недостатков и изъянов?

Бунин очень часто описывал природные пейзажи, словно делал из них декорации, что подчеркивали развитие других тем. Философ, мыслитель, поэт и писатель. Кажется, ему под силу возродить в человеческом сердце какой угодно вихрь эмоций. Его произведения надолго заставляют задуматься о мире, жизни и себе в том числе.

Это зависит очень от:

• общества, которое мы выбираем – на работе, отдыхе. Например начав общаться со страстным человеком, мы через несколько минут можем обнаружить, что активно втянуты в обсуждение политиков. Хотя еще 10 минут назад нам не было до них дела.
• места. Например в казино, ночных клубах, около пивных ларьков, притоне наркоманов . обсуждение духовных тем трудно представить. Если место пропитано страстью и невежеством, то и звучащая там речь будет соответствующей.
• времени. Например с 21-00 до 02-00 часов– это время невежества, поэтому именно в это время хочется пойти в невежественное место, посмотреть невежественный фильм, поговорить на невежественные, в лучшем случае на страстные темы. Утро вечера мудренее – это народная мудрость. Давно замечено, что то о чем ты говорил вечером и особенно если принимал какие-то решения, то утром жалеешь или как минимум видишь в другом свете. Поэтому следование простому правилу – никогда не принимать решения вечером и вообще как можно меньше говорить, в это время – сделает нашу жизнь значительно счастливей и избавит от многих проблем и несчастий. Не случайно, что в природе все спит в это время. Вы когда-нибудь слышали пение птиц в это время?

В конце недели можно провести тест – какая доминировала речь, на протяжении недели. Если в благости, то легко будет заметить как гармония и счастье входит в нашу жизнь. Если страсти и особенно невежества, то естественным результатом будут болезни, депрессии и несчастия

О революции

Ту же мысль Бунин не раз повторяет в «Окаянных днях». Одной из главных черт русской революции он считал «маскарадность», намеренную установку на «карнавал» — изнаночное действие по отношению к истинной реальности, которая ввергла страну в «гигантский кровавый балаган». Он предвидел рево­люцию еще в 1910 году, когда писал «Деревню» — остро­пуб­лицис­тичес­кую повесть о жестокости и отсталости всего уклада русской жизни, а начало Первой мировой обозначило для него «конец всей нашей прежней жизни». Бунин не последовал примеру своих близких друзей, писателей Алексея Николаевича Толстого и Александра Куприна, в разные годы вернувшихся в СССР, и отклонил предложения советской стороны вернуться на родину после войны.

Глава «Беспристрастность»

Бунин не скрывал того, что революционные перемены ему не нравятся. Порой общественность как на территории России, так и за рубежом обвиняла его в том, что такие суждения весьма субъективны. Многие говорили, что только время может указывать на беспристрастность и объективно оценить правильность революционных направлений. На такие высказывания у Ивана Алексеевича был один ответ: «беспристрастности на самом деле не существует, да и вообще понятие такое непонятно, а высказывания его напрямую связаны с жуткими переживаниями». Имея таким образом чёткую позицию, литератор не старался угодить общественности, а описывал увиденное, услышанное, прочувствованное так, как оно есть на самом деле. Бунин отмечал, что народ имеет полное право на отдельную ненависть, злость и осуждение происходящего вокруг. Ведь очень легко просто наблюдать за происходящим из дальнего угла и знать, что до тебя не дойдет вся жестокость и бесчеловечность.

Оказавшись же в гуще событий, мнение человека кардинально меняется. Ведь ты не знаешь, вернёшься ли сегодня живым, ежедневно испытываешь голод, тебя выбрасывают на улицу из своей же квартиры, и ты не знаешь куда пойти. Такие физические страдания даже несопоставимы с душевными. Человек осознает, что его дети уже никогда не увидят ту родину, которая была раньше. Меняются ценности, взгляды, принципы, убеждения.

Вечность

«Уходи!» — кричит Вера во дворе их коттеджа в Итаке, штат Нью-Йорк. Набоков повинуется и прижимает страницу, которую женщина вылавливала из бочки с мусором. Это была рукопись Лолиты — Набоков дважды пытается сжечь ее, но Вера не позволяет. Лично, игнорируя переписку, он отправляется в Париж — только в 1955 году издательство «Олимпия Пресс» соглашается напечатать скандальный текст. Он взрывается в чартах — затем следуют судебные процессы, запреты, взрывы, международная слава.

Keystone-France/Getty Images

Американский художник Сол Стейнберг однажды сказал: «Было бы трудно писать о Вере, не упоминая Владимира. Но было бы невозможно писать о Владимире, не упоминая Веру». Десятки друзей и знакомых вторили ему: писатель Набоков.

С первых минут их свадьбы Вера безоговорочно поверила в гениальность мужа и поместила его в творческую оранжерею. После женитьбы продуктивность Набокова возросла многократно. За первые 15 лет их брака было создано всего девять романов. .

Все, чего Набоков не знал или не хотел делать, он научился делать за него. Он получал посылки из магазина, печатал на машинке и даже пользовался телефоном: это технологическое устройство его не покорило. И, конечно, он водил машину: «Набоков был очень любил единственным местом в Америке, где тихо и безмятежно», сидя в своей машине, — пишет Стейси Шифф. — Вера отвезла его в дикую местность, которую любила, куда-то на запад и посадила в машину под деревом. Затем он почтительно исчез из поля зрения всего мира.

Тем временем Вера вела безжалостные переговоры с издателями. Рано поседевшая и хрупкая на вид, «миссис Владимир Набоков» носила в сумке ветку — это не форма разума, если он вообще есть. С ее упорством весь экземпляр «Лолиты» сгорел в Швеции Вера была недовольна качеством перевода. ‘Жена, Муза, агент’ — так был озаглавлен некролог в NYT.

Она не оставила мужа, когда он стал профессором университета. Он носил его портфель, помогал найти очки, предлагал выдержки и, говорят, даже читал ему лекции. И когда слухи, наконец, дошли до Владимира, она никуда не уехала. Она раздавала комментарии о нем журналистам, отвечала на письма и признавалась в конфликтах с коллегами. Он редактировал текст.

О том, как сама Вера относилась к браку, мало что известно — но на похоронах мужа, поселившаяся в тайне, некоторое время говорила сыну: «Давай арендуем самолет и разобьемся».

Но мы точно знаем, как Набоков относился к браку: летом 1967 года, на 40-м году их брака, автор обнаружил себя охотящимся за редкой бабочкой. Он хотел поделиться ею с ним.

Она делилась с ним всем. Даже в смерти, Вера умерла только весной 1991 года, но прожила со своим мужем почти 14 лет, ее прах в конце концов смешается с прахом Набокова. А до тех пор он должен снова читать свои письма:

‘Любовь моя. Я не знаю, где ты сейчас (где ты будешь читать это письмо). Ты у меня есть. люблю . Мое милое, я тебя люблю . Слышишь?»

Вера Слоним и Владимир Набоков

Знакомство с Верой писатель принял как подарок судьбы. Все таланты девушки были жизненно необходимы Набокову, мало приспособленному к жизни. Баловень от рождения, воспитанный в доме, где работали 50 слуг, умел поразить чувствительностью, шармом, талантом, но зарабатывал не столько литературными трудами, сколько уроками английского.

Вера Слоним и Владимир Набоков

После двух лет переписки в 1925 году пара тайно узаконила отношения, так как отец Веры не видел в избраннике надежной опоры для дочери, был против брака. Вера стала добытчиком в семье, приучила мужа регулярно заниматься творчеством.

Писатель позже признавался, что без Веры ничего бы не смог написать. В 1934 году в семье родился сын Дмитрий, что не мешало Вере оставаться для мужа не только музой, но и секретарем, литературным агентом, критиком. Вся деловая сфера, включая телефонные переговоры, которые так не любил Набоков, лежала на плечах Веры.

Поездка в Париж в 1937 году, где была сосредоточена русская эмиграция, должна была вдохновить Набоковых, но семья подверглась испытанию. Измена писателя с русской эмигранткой, поэтессой Ириной Гуаданини стала вызовом всем правильным устоям.

Вера и Владимир Набоковы

Метания Набокова в течение нескольких месяцев завершились возвращением к Вере, которая мудро настояла о возвращении писем мужа, адресованных поклоннице. Пережить измену было сложно. В голове Владимира Набокова образ возлюбленной еще долго жил, проявляясь на страницах новых романов.

«Дорогие ВВ»

Супруги за работой.

В 1940 году семья Набоковых уезжает в Нью-Йорк. На последние деньги были куплены билеты на пароход и открыты визы. Прибыв в Америку, Набоков с подачи жены пишет свои романы уже на английском. В 1939 году в Штатах выходит первый англоязычный роман «Подлинная жизнь Себастьяна Найта». Здесь роль добытчика перешла к Набокову. Английский язык не был сильной стороной Веры, и мужу пришлось подрабатывать, пока не удалось устроиться в Уэльский колледж преподавателем по литературе и русскому языку. В последствии, Набоков читал лекции в Корнельском университете. Вера, как надежный друг и помощник, даже во время его уроков была рядом – от проверок домашних заданий студентов и подсказок забытых цитат до экзаменов – на все была способна верная спутница писателя. Они были настолько дружны и неразлучны, что друзья, если направляли их семье письма, в адресате указывали «Дорогие ВВ» — «Дорогие Владимир и Вера».

ВВ: всегда вместе.

Вера прекрасно разбиралась в издательском деле и с успехом стала агентом своего знаменитого мужа – отвечала на корреспонденцию, договаривалась с издательствами, контролировала оплату за произведения и переводила его тексты.

Взяв на себя практические и материальные заботы, Вера помогала мужу не только с практической точки зрения. Зная характер Набокова – а он мог шутки ради сочинить журналистам что-то несуществующее из своей биографии, или же вообще враз испортить с пишущей братией отношения, раскритиковать произведение своего товарища, а бывало, что делал вид, будто не видит кого-то из знакомых, если не хотел их приветствовать — Вера своим дипломатическим вмешательством как могла отгораживала Владимира от внешнего мира, давая ему возможность полностью посвятить время творчеству.

Вместе и на работе, и на отдыхе.

По свидетельству некоторых биографов, у тех, кто знал чету Набоковых, однако, складывалось впечатление, что жена уж больно строга с писателем, и ее контроль зачастую излишний. Например, по телефону в их доме со звонившими всегда разговаривала Вера. Но мало кто знал, что всё было было в том, что Набоков так и не научился пользоваться телефоном. Так или иначе, но Вера настолько прочно и по настоящему существовала в жизни Набокова, что практические каждая героиня его романа может предстать читателю той или иной чертой его спутницы.

О литературной моде

Заседание литературного кружка «Среда». 1902 годСтоят (слева направо): Скиталец и Максим Горький. Сидят: Леонид Андреев, Федор Шаляпин, Иван Бунин, Николай Телешов и Евгений Чириков. Библиотека им. Н. А. Некрасова Николай Дмитриевич Телешов — один из первых и самых близких друзей Бунина из московского писательского круга, организатор известного литера­тур­ного кружка «Среда». Один из самых чутких к настроениям своего времени писателей, Бунин всю жизнь считался «певцом прошлого» и продол­жателем классической традиции. Немудрено, что неминуемое сравнение с модерни­стами, которых он терпеть не мог и которые определяли развитие искусства рубежа веков, раздражало его. Спустя четверть века в рецензии на сборник «Роза Иерихона» Саша Черный скажет о Бунине в схожих выраже­ниях: «…Сдержан­ная сила четкой простоты и ясности — мало­привле­кательны для толпя­щихся вокруг Парнаса модников и мод­ниц» С. Черный. Роза Иерихона. // Русская газета. 29 ноября. № 186. Париж, 1924.. А еще через несколь­ко лет ту же мысль повторит Владимир Набоков «Стихи Бунина — лучшее, что было создано русской музой за несколько десятилетий. Когда-то, в громкие петербургские годы, их заглушало блестящее бряцание модных лир; но бесследно прошла эта поэтическая шумиха — развенчаны или забыты „слов кощунственных творцы“… и только дрожь одной лиры, особая дрожь, присущая бессмертной поэзии, волнует, как и прежде, волнует сильнее, чем прежде, — и странным кажется, что в те петербургские годы не всем был внятен, не всякую изумлял душу голос поэта, равного которому не было со времен Тютчева». В. Сирин (В. В. Набоков). Рецензия на кн.: Бунин И. А. Избранные стихи, 1900–1925. // Руль. 22 мая. № 2577. Берлин, 1929..

Три уровня речи

1. Человеку на высоком духовном уровне, в благости, которому, что-то про кого-то говорят плохое, или он что-то оскверняющее увидел или услышал, может даже физически стать плохо. У него может возникнуть ощущение, что его физически грязью облили. Такой человек всегда говорит правду приятными словами.
Осознанно говорит каждое слово, и каждое слово приносит гармонию в этот мир.

В речи много безобидного юмора, часто над собой.

Такие люди практически всегда здоровы и счастливы. Только может вначале сложно сдержаться от глупых высказываний или оттого, чтобы быть втянутыми в бестолковый разговор.

2. Люди в страсти очень чувствительны к критике в свой адрес, они с большим удовольствием могут часами говорить о темах, связанных с сексом, деньгами, экономическим процветанием, политикой, обсуждением покупок, рассказывать о себе хорошем, язвительно обсуждать кого-то и т. д. Говорят они обычно быстро.

Юмор обычно пошлый, связан с сексом.

Обычно вначале разговора, они чувствуют большое удовлетворение и подъем, но после таких разговоров опустошение и омерзение. И чем выше уровень сознания, тем сильнее это чувство. Такой стиль речи ведет к деградации на всех уровнях.

3. Те, кто в невежестве, отличаются тем, что их речь полна оскорблениями, претензиями, осуждениями, угрозами, нецензурными словами и т. д. Все слова пропитаны гневом и ненавистью. Когда такой человек открывает рот, создается ощущение, что комнату наполняет неприятный запах. Поэтому, если такому человеку говорить что-то хорошее о ком-то, он может заболеть. Такие люди, как правило, сами осознанно или не осознанно провоцируют других, пытаясь вызвать у них энергию гнева, раздражения, обиды, зависти, т. к. на эту волну они настроены и питаются этими низшими разрушительными эмоциями.

Юмор у них «черный», полный издевательств и радости чужому горю.

Они в иллюзии от начала до конца. Таких Вселенная лечит тяжелыми ударами судьбы и болезнями. У них быстро развиваются психические заболевания. С ними нельзя даже рядом находиться, а уж тем более общаться.

Обычно редко встречается человек, который постоянно находиться только на одном уровне. Чаще встречаются смешанные типы или тип человека может, довольно быстро меняться.

Жизнь семейная

Молодые супруги Владимир и Вера.

Видимо, предполагая, что разрешения на свадьбу Вера не получит, они с Владимиром в 1925 году тайно поженились и поставили семью перед этим фактом. Небогатый семейный быт не смутил Веру, и Набоков нашел в ней не только надежного союзника, но и добытчика – Вера работала стенографисткой в адвокатской конторе. Набоков же получил возможность полностью отдаться творчеству. Ведь всё, что он не умел делать — водить автомобиль, говорить на немецком языке и даже печатать на машинке – взяла на себя молодая жена. Уже в первые годы брака, Набоков пишет «Дар», «Защита Лужина», «Камера обскура». Жена видит в нем большой писательский талант.

В 1934 году у них родился сын, которого назвали Дмитрий. А в 1937 году Набоковы едут в Париж.

РОДИТЕЛЬСКАЯ ГАЗЕТАНА КНИЖНОЙ ЛЕСТНИЦЕ

Андрей МИРОШКИН

Стейси Шифф.  Вера (Миссис
Владимир Набоков)

М.: Издательство «Независимая газета»,
2002

Есть писатели, которых, как
принято считать, «погубили» жены – сварливые,
злые, ревнивые, неверные, а то и прямо сумасшедшие.
И самые большие проблемы с женами, понятно, у
русских литераторов. Пушкина, мол, жена довела до
дуэли, Достоевского уморила работой, Толстого из
дому выжила. В общем, история супружеской жизни
русских классиков (у тех, кто был женат,
разумеется) – сплошная трагедия.
Семейная жизнь Владимира Набокова на этом
мрачном фоне – редкое и приятное исключение.
Больше полувека писатель прожил в счастливом
браке с Верой Набоковой, урожденной Слоним,
женщиной во многих отношениях замечательной.
«Она была лучшей в мире из писательских жен», –
говорили друзья. Эту же черту постоянно
подчеркивали и набоковские биографы, которым,
однако, почти нечем было «поживиться»
относительно частной жизни писателя: Вера
Евсеевна (она пережила мужа на 14 лет) ревностно
охраняла семейные тайны. Она не написала
мемуаров и крайне редко делилась с собеседниками
устными воспоминаниями. «Вера унесла за собой в
могилу многое – мы знаем лишь малую толику того,
что знали он и она, – именно этого она и хотела»,
– пишет в своей книге американская
исследовательница Стейси Шифф. За эту биографию
она в 2000 году получила Пулитцеровскую премию.
Использованные в книге архивные документы (в том
числе впервые публикуемые) – это ценнейшие
материалы к биографии не только Веры Евсеевны, но
и Владимира Набокова. А под пером Стейси Шифф
история этой необыкновенной любви превратилась
в настоящий документально-биографический роман.
…Они встретились в Берлине в 1923-м, на
эмигрантском благотворительном балу. Их яркий и
стремительный роман протекал на фоне жестокого
экономического кризиса, банкротств, самоубийств.
Владимиру было 24, Вере – 21. Оба – петербуржцы, и
не случись революции, они вполне могли бы
повстречаться и в родном городе. У обоих отцы –
юристы, но Евсею Слониму как еврею был закрыт
путь в профессуру и госслужбу, и он на рубеже ХIХ–ХХ
веков занялся коммерцией. Торгуя лесом, быстро
разбогател, вырастил трех дочерей в достатке и
комфорте, дал им хорошее образование… В 1925-м
Владимир и Вера поженились, почти тайно, стремясь
предупредить пересуды родни. Еще долгое время в
русском Берлине их считали «не слишком
подходящей парой», а иные злые языки
поговаривали, будто прагматичная Вера
«окрутила» рассеянного Владимира…
Пятнадцать предвоенных лет для супругов
Набоковых – годы семейного счастья и – почти
всегда – денежной нужды. В 34-м родился сын
Дмитрий, в 37-м Владимир пережил серьезный роман с
Ириной Гуаданини (это был единственный за
пятьдесят лет случай, когда он всерьез подумывал
уйти от Веры). Однако все обошлось, семья была
сохранена, и Вера с Владимиром уехали в Америку,
где эксцентричный профессор Nabokoff мог (вполне,
впрочем, невинно) заигрывать со студентками,
изучающими литературу далекой и загадочной
России. В американские годы окончательно
сформировалась роль Веры Евсеевны в их семейном
дуэте. Она перепечатывала на машинке все
произведения Набокова, водила автомобиль,
отвечала на телефонные звонки и письма,
ассистировала мужу на лекциях и экзаменах, вела
домашний архив. Была, как отмечает С.Шифф, своего
рода ходячей энциклопедией творчества Набокова.
После всемирного успеха «Лолиты» Вера Евсеевна
стала еще и литературным агентом своего мужа. А
когда супруги переселились в Швейцарию, госпожа
Набокова оберегала покой Владимира
Владимировича, спасая его от поклонников,
журналистов, издателей и внезапно
расплодившихся набоковедов… Не каждому Бог
посылает такую верную подругу жизни и такого
образцового литературного секретаря! Некоторые,
впрочем, считали ее жесткой, заносчивой,
высокомерной особой. Однако теперь (в том числе и
благодаря книге С.Шифф) становится ясно: без
упорства и энергии Веры Евсеевны, пожалуй, не
было бы того Набокова, которого мы знаем.